24 октября на сцене лютеранско-евангелистской церкви Яани Кирик состоялся концерт неоклассической музыки. Санкт-Петербург в первый раз принимал немецкого композитора Флориана Кристла. Это был его последний, седьмой концерт, российского тура.
На середину сцены выходит мужчина. В его руках скрипка. Ему аплодируют, он садится на свое место и начинает играть. Первая мысль, которая возникает: “Он что будет играть один? А как же Флориан Кристл, который должен играть на фортепиано, а его место пустует…”. Однако через несколько секунд на сцену из той же боковой двери выходят два скрипача, виолончелист и контрабасист. Каждый из них по порядку, с разрывом в 4-8 счетов вступают в свои партии. Этот ход довольно интересен. Создается впечатление постепенного раскрытия музыки, наполнения зала мелодией. Сначала вступает скрипка, которая задает настроение и начинает историю, которую продолжают остальные инструменты. Глубокий тон контрабаса раскрывает всю композицию. Создаётся ощущение, что плавно распускается букет роз.
Однако Флориана Кристла до сих пор нет. Его место за фортепиано пустует. А ведь там должен сидеть главный человек, на концерт которого пришли около трехсот человек. Перед кульминацией музыка немного утихает, и в этот момент заходит Флориан Кристл. Зрители от замешательства, вероятно, спутались. Непонятно, аплодировать или нет. С одной стороны, на сцену вышел самый главный человек этого концерта. С другой, было бы неприлично рукоплескать в середине выступления остального оркестра. Поэтому зрители сохранили тишину в зале. Однако всеобщее учащенное биение сердец и было безмолвными аплодисментами выходу Кристла.
Можно сказать, что он поистине воплощает собой композитора XXI века. Его внешний вид никак не отражает его деятельность. Он весь в черном: водолазка, джинсы, ботинки. У него длинная кудрявая челка, которая спадает на глаза, и щетина. Вероятно, таков нынешний век, когда композитору уже не нужно надевать фрак для выступления. Гораздо важнее то, чем ты занимаешься, и как это исполняешь.
Он быстро садится за фортепиано, взглядывает на оркестр, как бы давая сигнал, что через секунду они вступают все вместе. И сейчас наступает кульминация произведения… Представьте, что вы стоите на краю пустоты. Вокруг вас ничего нет. Вы слышите только музыку, высокие тона скрипки. Она словно священное дерево Эйва из фильма “Аватар”. Связывает вас с зовом всех существовавших предков, оголяет вас так, что остается лишь ваше Я. Делает из вас одну сплошную душу и больше ничего. Низкий, томный звук контрабаса тянет вас в глубину пропасти. И вот когда появляется звук фортепиано, вы срываетесь с обрыва. Вам не страшно. Вы падаете в мир. Мир — это фортепиано. Ваше тело тянет вниз, и в то же время, душа стремится ввысь — к умиротворению… Вы просто растворяетесь в невесомости. В музыке. И все это в один миг, в момент кульминации. Прекрасно, что Флориан Кристл создал такие произведения, когда такой момент длится несколько минут. Это дает возможность не опустошиться в один миг, а насытиться этим растворением. Вы духИ. Из обычного состояния переходите в облако мельчайших частиц, а затем сливаетесь с молекулами воздуха и становитесь самим дыханием. Кажется, это так.
Композиция заканчивается, и зал наполняется шквалом аплодисментов. Вне зависимости от того, пришел ты в дорогом костюме или в джинсах и свитере. Человеческая душа здесь обнажается. И если ты честен сам с собой и чувствуешь близость к этой музыке, то ты аплодируешь. Будем надеяться, что хотя бы половина была откровенна и рукоплескала не из вежливости. Но взорвался зал все-таки весь.
На удивление, оркестр откланялся и вышел в маленькую боковую дверь. На сцене остался лишь Флориан Кристл. Он взял в руки микрофон и не вставая со стула поприветствал зал. Стоит напомнить, что он — немецкий композитор, и большинство его произведений имеют название на соответствующем языке. Со зрителями же Флориан разговаривал на английском, без переводчика. Его изъяснения были более чем ясны даже для зрителя с базовым уровнем знания языка. Да его речь и последующие комментарии в минутных перерывах между произведениями не были так уж важны. Он ведь не писатель, чтобы разъяснять смысл литературной детали в тексте. Кристл композитор и пишет музыку. А она, слава богу, доступна восприятию человека вне зависимости от того, на каком языке он разговаривает. В этом-то одна из особенностей искусства. Это как “Черный квадрат” Малевича. Формально мы видим перед собой одно и тоже. Фактически каждый понимает в этом что- то свое. Это уже зависит от характера человека, его жизненного опыта и особенностей понимания окружающего мира. В этом все искусство и, особенно, музыка.
“Hi, guys” — “Привет, ребята” — обращение Кристла к зрителям. В этой его фразе заключено, вероятно, больше смысла, чем можно предположить. Ведь можно было бы сказать “Добрый вечер, леди и джентльмены” или “дамы и господа”. Но он так не сказал. Можно предположить, что он как человек музыки (а мы уже выяснили, что она понятна любому) стремится осуществить еще одну цель этого вида искусства: объединить людей. Да, до сих пор в мире ценится и создается элитарное искусство. Но, кажется, это вовсе не про музыку. Она то и должна стереть границы между теми, чей духовный опыт как нельзя богат, и теми, кто едва способен описать свои чувства. По сути ведь музыка никак не относится к нашей жизни, она относится к душе. Душа есть у каждого, а следовательно все равны перед восприятием музыки. К этому, кажется, и стремится Флориан Кристл.
Он поприветствовал зрителей, сказав, что это его последний концерт в России. Он счастлив играть сегодня для нас в этом прекрасном месте.
И вот уже он единственный на сцене, который готов проливать музыку в наш слух. Кристл очень необычен за фортепиано. Он сидит близко к инструменту. Его голова практически все время низко опущена. Сутулая спина точно показывает, что музыкой, а именно сочинительством, Флориан Кристл занимается уже не первый год. Все его тело от грудной клетки, от сердца словно тянется к инструменту. Он будто обволакивает его. Руки не ударяют по клавишам, а ходят по ним волнами в прямом смысле этого выражения. Когда он отрывает их от инструмента, то ведет в стороны так, словно он дирижирует оркестром. А ведь оно так и есть… После каждый композиции Кристл поднимает руки вверх, медленно отклоняется назад, прогибаясь в спине. Его взгляд устремлен не просто в потолок, а куда-то сквозь него. Как будто во время игры Флориана, инструмент наполняется энергией. А после, отдает ее излучением в виде большого шара. Он накрывает Кристла, и исполнитель в знак благодарности смотрит и в эту энергию и за нее. Затем он притягивает руки к груди. Ладони сжимает в кулаках. Низко опускает голову. Как бы сворачивается клубочком вокруг себя, вокруг рук, поймавших энергию, музу, которой он живет.
В первый раз такое телодвижения кажутся поэтичными, романтичными по отношению к музыке. Однако так повторялось после каждой композиции, поэтому в этих жестах можно было найти немало театральности и даже вульгарности. Хотя кто знает, может, он и правда так чувствует.
Так Кристл отыгрывает большую часть двухчасового концерта. То, что он исполняет композиции без нот — восхищает. Это истинное подтверждение тому, что музыка льется из его души, так что он играет как бы по ее зову. Да, за сотни раз, когда он играл свои произведения можно было выучить их игру наизусть. Так с любым композитором. Но все же этот факт нельзя не учесть. Он-то и показывает, как человек относится к тому, что и как делает.
Затем одно произведение Кристл играет в паре с виолончелью. Женщина села в центре сцены. Устроила свой инструмент, перелистнула ноты. Чувствовалось некоторое ее напряжение и волнение. Она, не отворачивая головы от зрителей, пыталась увидеть взгляд-сигнал Кристла, чтобы они вместе могли начать играть. Надо отметить, что пианист ни разу не дал оркестру команду вступать в партию словом или жестом. Он все время делал это взглядом. В этой детали тоже можно найти свои смыслы относительно того, как устроены отношения композитора с оркестром, как они чувствуют друг друга.
Затем, после дуэта, на сцену выходят остальные пять музыкантов. До конца концерта они играют все вместе. Все композиции отыгрывают восхитительно, с чувством от каждого из оркестра.
Надо отметить, что практически все композиции Флориана Кристла — это не ни веселые, ни грустные мелодии. Это что-то среднее. Именно такое нейтральное течение музыки дает огромную возможность слушателям увидеть в ней свои историю, смысл, настроения. Хотя сам автор в своих подводках перед композициями обозначал, из какой они части: мир, момент из жизни, дружба и тд.
Ну и, конечно, последняя мелодия в концерте. Она завершающая не только в выступлении, но и в туре. Это невероятный восторг, фейерверк эмоций. Задействована каждая струна скрипок, контрабаса и виолончелей. Все десять пальцев пианиста. Все души и все стремления. В этой композиции как будто было две кульминации: одна, как и должно быть, в середине и другая в конце. Тогда музыка от спокойствия на небесах спускается к бушующим волнам и резко канет в лету. Кристл делает широкий взмах рукой в сторону оркестра, как будто хочет обнять весь мир одной рукой. Резкий обрыв.
На секунду зал погружается в тишину, а потом взрывается аплодисментами. Они бушуют, не переставая, несколько минут, пока Флориан Кристал трижды забегает в маленькую боковую дверь и выходит из нее.
“А может сыграть еще что-то, чтобы вы аплодировали?” — спрашивает пианист, когда берет в руки микрофон. Зал смеется. Они играют еще несколько пару композиций. На этом концерт заканчивается.
Потом в проходе между рядами скамей от выхода и до самой сцены протянется длинная и широкая очередь за фотографиями и автографами. И Кристл даст каждому то, что он просит. Потому что такой композитор 21 века: он для человека и во имя его.
Благодарим за аккредитацию https://neoclassica.ru/
Автор: Екатерина Федорова
