Режиссер Андрей Прикотенко ставит в Театре-фестивале «Балтийский дом» спектакль «Зощенко. Зощенко. Зощенко. Зощенко». Перед режиссером — сложная задача: поставить произведения Михаила Зощенко, написанные в 20-х- 30-х годах XX века, на современной сцене. Попытаться донести до современного зрителя содержание произведений, их смысл и идеологию. Получается ли – вопрос открытый. Постановка объединяет в себе множество коротких рассказов писателя, связанных общей темой – коммунальной квартирой. Ее жильцы, их быт, разговоры, отношения – все это проходит перед зрителем.
Спектаклей о коммунальном быте Ленинграда откровенно мало. Между тем, этот пласт культуры вовсе не исчерпал себя. Если учесть, что рассказы Зощенко поднимают такие злободневные темы, как запутанность семейных отношений, уважение к старшим, борьба с панибратством и вредными привычками — нужно сказать Андрею Прикотенко спасибо за то, что заговорил об этом.
Зощенко писал о постреволюционном быте страны Советов. Его сатира рождалась в новом государстве и была направлена на борьбу с мещанством, невежеством и индивидуализмом. Строительство коммунистического будущего – вот главная задача человека того времени, и жильцы коммуналки собирают деньги на дирижабль. Горящие глаза, объединенные общей целью люди, всё рассказывает нам о том, насколько сильно общее превалирует над частным.
На протяжении спектакля практически все актеры находятся на сцене, удерживая внимание зрителей. Само пространство действия приподнято и значительно ограничено в размерах. Атмосфера сутолоки и тесноты с первых минут становится доминирующей. А порой и сами актеры в буквальном смысле стоят друг у друга на головах.
Играя тот или иной эпизод, занятые в нём актеры выходят на авансцену, словно бы выдавленные из общего клубка. Однако, этот выход играет злую шутку. Последовательное действие распадается на студенческие этюды, отдельные музыкальные номера и монологи. А сумбур и неразбериха вряд ли идут на пользу действию.
Игра актеров вызывает смешанные чувства. Диалоги — нагромождение слов, жестов, мимики – все это сбивается в кучу и хлещет через край. Откровенная истерика и кривляние некоторых героев также не приносят нужного результата – их просто перестаешь понимать. Становится искренне неясен общий смысл того или иного фрагмента. Зритель путается в сценах и героях, и теряет нить повествования. Хотя эпизоды стремительно сменяют друг друга, впечатление затянутости возникает уже к исходу первого часа спектакля. Однако, режиссер не дает зрителю передышки. Устами «комментатора» он заранее предупреждает, что антракта не будет.
Хочется отметить Дарью Юргенс в роли настройщика. Она как бы существует вне основного действия, никак не связанная с остальными жильцами. Каждое её появление, сопровождаемое звуком камертона, приковывает внимание.
Музыкальные номера в спектакле исполнены вживую, что достойно особой похвалы. К сожалению, пока не каждое исполнение можно назвать идеальным. Порой из музыкального сопровождения возникает какафония. А, впрочем, может быть это сделано нарочно?
Впечатляюще выглядит громадная механическая рука, которая, то словно карающий меч, то как перст судьбы врывается в сценографию спектакля. На экране возникают ассоциации с действием. Слова: «Добролет, боль, Зощенко» перемежаются с длинной абракадаброй, в которую можно внимательно вчитываться, пытаясь понять смысл, но можно и пропустить мимо. При этом, однако, невольно отвлекаешься от действия, рискуя что-то упустить из насыщенной постановки.
Прикотенко рискнул не просто поставить Зощенко, он попытался его осовременить, вплетая в оригинальный текст приметы нынешнего времени. То один герой напомнит братка из 90-х, то прозвучит напевом «Крошка моя» или «Я свободен». Эти моменты, безусловно, вызывают смех, однако, для сатирических произведений Зощенко, глубины юмора в постановке явно не хватает.
Костюмы актеров мало напоминают моду 30-х годов. Неоднократные пояснения от комментатора: «5000 рублей – это нынешние пять миллионов» вызывают некоторое недоумение. Если в спектакле о вполне конкретном историческом периоде все разжевывать, поймёт ли зритель саму суть того времени? И будут ли интересны ему произведения Зощенко, перенесенные в современность?
Порой возникало ощущение, что и сами актеры не до конца понимают, что, собственно, они играют. И это неудивительно – актерский состав, в большинстве, молодой, и для них Советский Союз является уже чем-то мифическим. Но можно ли поднимать такую сложную тему, не погрузившись досконально в атмосферу того времени? Произведения Зощенко тем и замечательны, что доносят до нас дух обывателей Советского Союза 20-х-30-х годов. И дополняя, объясняя и уточняя эту эпоху, очень легко испортить всю картину.
А почему комментатор подыгрывал себе на гитаре, а фамилия автора встречается аж четырежды, так и не был дан ответ. Что ж, может быть на этот вопрос зритель ответит сам?
Валентина Казакова
