24 апреля в Театре-фестивале «Балтийский дом» состоялась премьера спектакля Андрея Прикотенко «Зощенко. Зощенко. Зощенко. Зощенко» — специфическая постановка, оставляющая двоякое послевкусие. Почему? Давайте разберёмся.
Итак, действо состояло из четырёх получасовых сценок и трёх небольших импровизаций, связывающих их. Возможно, именно количество основных элементов повлияло на четырёхкратное повторение фамилии российского писателя в названии.
Канва произведения – жизнь коммунальной квартиры, именно в ней происходят все бытовые ситуации. Красной нитью через всю пьесу проходят идеи мещанства и малограмотности, эгоизма и скудности мышления. Действия героев ограничиваются квадратом на сцене, символизирующим ту самую «коммуналку» и небольшим реквизитом: пара лавок, стул и музыкальные инструменты.
Именно музыкальной части уделяется большое значение – она создаёт настроение, имитирует звуки, сопровождает вокальные номера. Приятный нюанс, что всё исполняется вживую актёрами.
Что касается главных действующих лиц – они всегда меняются. Имена можно не запоминать, а вот в характерах разобраться не составит труда. Каждый исполнитель играет одного яркого персонажа с гиперболизированными кричащими чертами. Если это сварливая жена, то кричать и валяться по полу она будет в полной мере, если артист, то он будет картинно заламывать руки и кривляться! Пожалуй, самым отталкивающим и вызывающим неприязнь можно назвать только пожилого персонажа в исполнении народной артистки России Ирины Соколовой: странные монологи, мат, вычурная наигранность. Остальные играют хоть и с перегибами, но раскрывают поведенческие характеристики своих героев по полной.
Пожалуй, из достоинств всё. Несмотря на линейность повествования, весь спектакль создаётся ощущение сумбура и неразберихи. Первое, что удивляет и вызывает недоумение – отсутствие антракта. Высидеть два часа под постоянный крик, речитатив и переигрывание – сложно, передышка всё-таки нужна. Зачем это было сделано?
Когда только начинается спектакль, на сцене стоит актёр, который в дальнейшем должен стать невидимым проводником по спектаклю. Он предупреждает, что многое может быть непонятно. И, если в начале это выглядит как некое принижение умственных способностей зрителей, в конце понимаешь, что это скорее было оправдание и попытка снять с себя ответственность за недораскрытие сюжета.
Итак, нам заявляют, что на протяжении всего погружения в мир произведений Зощенко у зрителей будет незримый спутник. На деле этого не происходит. Точнее, происходит, но отчасти. Первое время он действительно комментирует происходящее, давая порой неуместные пояснения. Зачем уточнять, что 5000 рублей это несколько миллионов в пересчёте на современный бюджет? Пояснить в какое время происходят события? Об этом мы поговорим чуть ниже.
Иногда кажется, что ты смотришь футбольный матч, а потом происходит самое неожиданное: диктора заменяют герои. Они то говорят о себе в третьем лице, то снова возвращаются в роли и продолжают диалоги. Создаётся невероятный диссонанс, и атмосфера окончательно ломается. Сопереживание, которое поначалу ты ещё как-то испытывал, сводится на нет. После второй истории окончательно утверждаешься в мысли, что попал не в театр, а на выпуск КВН или Comedy Club с элементами самодеятельности. Оригинальный авторский ход или непроработка подачи?
На атмосферу влияют и специфические костюмы. Непонятно в какое время происходит действо. Логически, конечно, можно догадаться, но не больше. Видео-вставки на экране за актёрами тоже не вносят ясности. Почему режиссёр решил использовать настолько разномастную одежду, вырывающуюся из эпохи повествования?
Отдельно стоит отметить слова, режущие слух, «ихнюю» и «сбылися». Неоправданные просторечья, ничем не подкреплённые. Они идут не из уст актёра, отыгрывающего персонажа из провинции или глубинки, а просто были. Кажется, что это не режиссёрское решение, а скорее безграмотность. В произведениях Зощенко, разумеется, есть просторечья, обусловленные необходимостью передать черты и раскрыть характер, показать провинциальный типаж. А в спектакле они вырваны из контекста или звучат по неосторожности?
В конце четвертой сцены был момент завершённости – логическая развязка. В голове мелькает мысль – ну да, не плохой спектакль, он имеет место быть и даже достаточно любопытный. Но это разбивается о неумение или нежелание режиссёра остановиться. В целом, на протяжении всей пьесы присутствует чувство «очень много» — очень много слов, очень много шума, слишком кричащая гиперболизация, очень много мыслей. Зачем это нагромождение? Почему нет лаконичности и структурированности?
Не удаётся определить и целевую аудиторию. Если подача актуальна для современного молодого зрителя, то идеи, скорее, рассчитаны на более опытного и возрастного человека. И наоборот.
Как итог отметим, что морали и общего посыла в «Зощенко. Зощенко. Зощенко. Зощенко» нет. Есть отдельные вырванные куски, которые, конечно, можно объединить единым смыслом. Но нагромождение подитогов и желание «впихнуть» всё и сразу — сыграло злую шутку. Выходя из зала, думаешь, что же хотел сказать автор? Не будь эгоистом? Пить плохо? Живи как живёшь? Посмотри со стороны и сделай иначе?
Отсутствие атмосферы мешает полностью погрузиться в спектакль. Не передана тонкая сатира и ирония Зощенко, нет и «духа питерских коммуналок». Возможно, режиссёр сам не проживал в таких общежитиях, а был лишь в гостях?
Всё это с натяжкой крутится в голове, но даже спустя пару дней и часы анализа не укладывается по полочкам. Ты просто понимаешь, что посмотрел попурри с музыкальными вставками и неплохим вокалом, но зачем?
Автор и фото: Ярославна Ефимова
Читайте на Яндекс.Дзен
