99 театральный сезон ТЮЗа имени А.А. Брянцева полон премьерных спектаклей. Выдающаяся среди них работа Антона Оконешникова «Сказки Пушкина. Сказка о царе Салтане» познакомила зрителей с уступчивым, по-детски радующимся чуду царем Салтаном в исполнении Александра Иванова. Артист играет на сцене театра уже 22 года и за это время попробовал в себя а абсолютно разных ролях. Сжираемой тягой к разрушению, неспокойный и мятежный король Леонт, закостеневший в своих мыслях Бессеменов, трагичный философ Вальсингман, стремящийся найти правду Гудвин, практичный и цельный мистер Отис — сценические образы артиста, пытающегося найти современное звучание в каждой роли. В интервью мы поговорили о многослойном характере царя Салтана, ценности спектаклей молодых режиссеров и непростом актерском пути к себе.
— Александр, если посмотреть на ваши последние роли, замечаешь следующее: за королем в «Зимней сказке» последовал отец в «Мещанах», затем царь в «Сказке о царе Салтане», Барон в «Маленьких трагедиях». Вы чувствуете, как попадаете в новую актерскую возрастную и смысловую категорию?
— Я сопротивляюсь этому, но куда от этого денешься. Спасибо большое, что мне доверяют такие роли, я стараюсь, насколько это получается – это другой вопрос. Возраст дает свой опыт, со временем нужно играть что-то другое. Как говорил мой мастер Андрей Андреев, природа сделает за тебя все, сначала нужно набрать фактуру, а затем фактура будет играть сама. Не нужно мешать своей природе, а так все время хочется ей помешать, проявить свою волю, владеть на сцене ситуацией, самим собой. А отпустить и дать играть фактуре, играть, а не властвовать как царь, этот путь у меня еще впереди, и для этого, наверно, мне дают эти роли. Новая роль — это всегда путь, а не результат. Молодые режиссеры говорят, что амплуа не существует, существуешь только ты. Это большая радость, что теперь появилась такая свобода.
— Режиссер премьерного спектакля «Сказки Пушкина. Сказка о царе Салтане» Антон Оконешников — как и вы, ученик Андреева, наверное, между вами сразу родилось взаимопонимание?
— Антон прекрасно сработался с Антониной Юрьевной Введенской, они хорошо друг друга понимали, хотя и не сокурсники. Хореограф спектакля Алексей Салогуб тоже с курса Андреева: молодые ребята заняты формой, мне это понравилось – меньше своего мнения, больше работы здесь и сейчас. Конечно, мы чувствовали друг друга — нас, андреевцев, отличает внутренняя сосредоточенность, какой-то стержень, мы видим это друг в друге, потому что знаем, что прошли за эти четыре года школы.
Я был насторожен по отношению к сказке, потому что не знаю, как работать с таким материалом. Сколько раз со сказкой ни встречался, как она была для меня загадкой, так и осталась. Я еще не готов расслабиться, чтобы просто радоваться тому, что она есть. Антон при встрече спросил у меня – любите ли вы сказки, и я подумал, что такой вопрос может задать только тот человек, которые их очень любит, и это действительно так – он любит их, понимает и умеет ставить.
— Какой ваш герой?
— Пока свое место в сказке я не определил. Для меня такие роли очень сложные, потому что я не являюсь двигателем прогресса. Мы решили, что по сюжету все делает Бабариха – ей нравится руководить, вот она всем руководит, а я немного нахожусь в подвешенном, пассивном, очарованном чудом состоянии. Мой герой – ведомый, случается война — он идет на войну, жена куда-то пропадает, ну значит так и должно быть, он не вмешивается в ситуацию.
Нас учили, что у каждого персонажа должно быть свое действие, желание, с помощью которого он двигается и меняется. Царь Салтан сидит на троне, вокруг него вьются темные силы, а он ничего не делает – это очень загадочно. Зачастую Салтана представляют каким-то инфантильным дурачком, мне это очень не нравилось. Меня поразил комментарий одного зрителя, который написал, что он не любит Салтана, потому что тот везде опаздывает и не принимает решения самостоятельно. Я подумал, а может быть и должно быть такое отношение к этому царю, возможно, он для этого и создан, что зритель понимал, что таким быть не надо.
Внутри себя, я думал еще вот о чем: может быть, Салтан верит не в чудо, а считает, что возможно все, что угодно, потому что мир жесток и страшен. Он вообще настолько не верит и себе, и остальным, что соглашается со всем, что ему говорят. Эта сказка — загадка.
Важно не забывать, что в сказке царят другие законы: она сделана не для того, чтобы ее разбирали с точки зрения психологии, она сделана цельной – сказка передается из уст в уста и как она передается, такая она и есть — в этой цельности и красоте. Она как мед: ты принимаешь его, и он тебя оздоровляет. Надо принимать персонажей такими, какие они есть. Сказка умней тебя.
— Это семейный спектакль?
— Абсолютно, с очень хорошим финалом. Антону нравится шутить, он борется с зрительским восприятием. Это отсылка к «Мещанам» – так сложно принять что-то новое, зная, что старое – хорошее и понятное. Первая реакция зрителей-консерваторов — нельзя так поступать с классикой. Нельзя, но почему? Потому что происходит разрушение основ и это очень страшно. Свежий взгляд обновляет восприятие и дарит возможность находить современные параллели, близкие детям, для нас было это важно.
— Вы много работаете в спектаклях молодых режиссеров. Что их объединяет?
— Может быть, спектакли молодых режиссеров, говорят нам о том, чтобы отказаться от властвования в роли: важнее театр, чем твоя игра, мнение, таланты. Все случится и без тебя. Так и «Сказка о царе Салтане» говорит мне: бороться не нужно, ты хочешь властвовать, двигать эту роль, но не стоит этого делать, подожди.
— Каким на ваш взгляд будет театр будущего?
— За театр не беспокойтесь, театр никогда не будет скучным и однообразным. Когда в спектакле Станиславского артист сидел спиной к зрительному залу, все смеялись и говорили – молодые люди что-то фантазируют, что это. Ничего, как-то нормально, справились. Что будет с театром? Еще с жизнью бы разобраться. Это все огромное приключение. Может быть, роль Салтана об этом и есть: жизнь — какое-то приключение, он смотрит на нее как на удивительное чудо, может быть он верит, что его царской властью ни на что повлиять нельзя, невозможно менять русла рек. Важнее обращаться к мирозданию, созданному творцом, чем к той чепухе, которая творится в твоей голове – по-моему, это очень интересно, нам все об этом говорит – хватит думать, посмотри вокруг. Нужно доверять миру, быть бесстрашным к переменам.
— Как меняется ваше восприятие жизни со временем?
— С годами становится сложнее всего с людьми, потому что ты привык к некоторым реакциям людей и устал от них, а еще больше устал от своей реакции, и ты так не хочешь своей реакции, потому что над ней нужно работать, и делаешь все, только бы ее избежать, чтобы ты ее не чувствовал. И каждое утро сложно начинать сначала. Бодров-младший хорошо сказал: а люди и должны быть неправыми, эгоистичными, злыми, себялюбивыми. Они могут быть разными, это ты должен что-то делать с собой, именно потому, что они – такие. В этом есть позитивный настрой.
Роли всегда рифмуются с ситуацией в твоей жизни: тебе всегда даются твои роли. Ты никогда не сыграешь чужую роль. Что-то произойдёт, а твоя роль тебя дождется. Работа в театре — это большое приключение, в котором ничего непонятно. Каково мое место в этом приключении и жизни – это всегда меня волновало и до сих пор я в этом не разобрался.
Аглая Прокофьева
